Битва за климат
Как известно, Сахалин заявлен лидером карбонового регулирования в России, уже в июле ожидаются первые действия с карбоновыми квотами. Недавно пришла новость о назначении нового Министра экологии Сахалинской области, которая будет специализироваться на устойчивом развитии региона. Но пока очень немного людей понимают, о чем идет речь. Большинство ожидают какую-то аферу с этими самыми квотами.
В попытках разобраться в этой теме, прослушал запись презентации брошюры «Битва за климат: карбоновое земледелие как ставка России». Авторы издания из Высшей школы экономики и другие эксперты долго рассуждали о том, что стране придется жить в новой реальности. Весь мир движется к введению углеродного компенсирующего механизма. Россия сильно зависит от экспорта, и через это – от углеродного следа.
Как всегда нас в мире сильно опережают. Тот же Байден уже выделил из бюджета 30 млрд долларов своим фермерам на программы стимулирования к применению методов секвестрации углерода в почве.
Этих методов немало, вот, например.
Весьма впечатляет африканский мега-проект «Великая зеленая стена».
А что у нас? Экологи ведут жестокую войну за брошенные сельскохозяйственные земли, призывая перевести их в земли лесного фонда и сажать на них лес, а то и просто позволить им зарастать. Традиционное сельское хозяйство с глубокой вспашкой почвы, применением минеральных удобрений и пестицидов и прочее приводит к выделению парниковых газов. А коровы, какой ужас, рыгают метаном!
С другой стороны, сельскохозяйственное производство – это не только источник проблем и жертва климатических изменений, но и ключевой элемент решения. В этом решении могут участвовать не только крупные корпорации, но и мелкие фермеры, и даже рядовые жители с дальневосточными гектарами. Дослушав до этого места (1 час. 15 мин на записи), я оживился и начал фантазировать: «А что если, действительно, взять этот самый гектар и вместо того, чтобы что-то на нем делать, что почти неизбежно отрицательно воздействует на природную среду, позволить ему зарастать молодым лесочком. Это по-любому будет способствовать секвестрации (поглощению) углерода в почву, и через какое-то время можно будет получать за это какие-то деньги. Итак, сбывается старинная русская сказка о «Емеле на печи». Вот такая рисуется благостная картинка.
Сколько условных тонн углерода будет поглощаться, измеряют на так называемых карбоновых полигонах, а делаться это будет на карбоновых фермах. Эти фермы могут быть агролесными, с такими вот методами.
А вот список методов с примерным вкладом в секвестрацию.
Наиболее выгодными для нашего климата признаны лесные пастбища, аллейные посадки и многокультурное агролесоводство. Еще эксперты говорили о пользе для секвестрации углерода растений с мощной корневой системой, корнеплодов, один из них упоминал мискантус. Я погуглил – это декоративная высокая трава, похожая на ковыль, семена вот только дорогие.
Примерив это все на себя любимого, я решил, что слишком сложно. Пожалуй, мне больше всего подходит восстановление прибрежных лесов с защитой от береговой эрозии уже известными мне методами из мировой практики. Ближе к берегу высаживаются ивовые, а на остальной площади ольха, которая способна поглощать 6-7 условных тонн CO2 на гектар в год, темп роста 1,5 м в год, а урожайный цикл 10-15 лет. Конечно, это не эвкалипт и не тропический бамбук (8-9 тонн), зато дешево и сердито.
Итак, беру гектар вдоль речки, измеряю его углеродный баланс, провожу несложные работы и вуаля – куда приходить за денежками?